26 апреля — годовщина Чернобыльской трагедии. 36 лет назад, когда случилась авария на атомной электростанции в Чернобыле, сначала об этом скупо сообщила лишь маленькая заметка в одной из центральных газет. Но потом, когда масштаб бедствия стал понятен, на борьбу с немирным уже атомом были брошены все силы. Власти обратились к ведущим ученым, надеясь от них получить ответ, как бороться с последствиями катастрофы. И невидимая крепкая нить связала тогда маленький украинский городок с Ленинградским Политехом.
Газета «Политехник» от 16 февраля 1988 года писала, что в предновогодней анкете на вопрос о самом памятном событии уходящего 1986 года многие сотрудники Центрального научно-исследовательского и опытно-конструкторского института робототехники и технической кибернетики при Ленинградском политехническом институте (ЦНИ ОКИ РТК при ЛПИ) написали — Чернобыль. В одноименном сериале 2019 года есть момент, когда на крышу энергоблока выезжает робот и ломается, не выдержав радиации. И тогда туда отправляют людей — они выдерживают. Понятно желание авторов сериала подчеркнуть героизм человека, однако и роботы сыграли немалую роль в ликвидации последствий катастрофы. Именно в создании и эксплуатации мобильных роботов участвовали специалисты ЦНИ ОКИ РТК при ЛПИ. «Тогда одной из ключевых была задача очистки территории станции и ее помещений от источников радиации. Для ее решения и были привлечены специалисты института, — писал в газете „Политехник“ начальник отделения В. Князев. — В ЦНИ ОКИ РТК всего за полтора месяца были разработаны и изготовлены первые образцы приборов и роботизированных средств для работы непосредственно на АЭС. Когда роботы доставили в Чернобыль, выяснилось, что возлагаемые на них задачи много сложнее и существенно отличаются от первоначальных. Более того, в зависимости от общей ситуации они неоднократно кардинально менялись уже в процессе работы: роботы пришлось дорабатывать на месте — в цехе эвакуированного завода при минимальном материально-техническом обеспечении. Одновременно в Ленинграде без корректировки основного производственного плана института изготавливались роботы с учетом новых требований. Всего в Чернобыле в 1986 г. работало около 20 дистанционно управляемых роботизированных средств различного назначения — от легких, предназначенных для работы во внутренних помещениях станции, до тяжелых роботов-бульдозеров огромной массы. <…> … за время работ от всевозможных источников радиации с помощью наших средств были очищены значительные площади, в том числе на крышах энергоблоков станции. <…> Непосредственно в работах на АЭС участвовало более 150 сотрудников института, многие из них были в Чернобыле дважды. В самые напряженные дни (июнь-сентябрь) все работали по 16 часов и более, и это было нормой. Бок о бок с ветеранами организации В. Н. Барковским, В. В. Болотиным, Е. В. Гречановым, В. Д. Котеневым, В. Е. Лозиным, Н. С. Михеевым, Л. Я. Набатовым, В. И. Николаевым, В. А. Тепляковым, Е. А. Шелепковым, Е. И. Юревичем, В. Д. Яковлевым работала и молодежь, недавние выпускники ЛПИ — Н. Кукушкин, А. Михайлов, А. Якушенко, А. Первишко».
Одним из тех, кто в 1986 году отправился работать в зону отчуждения, был сотрудник ЛПИ имени М. И. Калинина Николай Амосов. Шесть лет назад в газете «Политехник» профессор кафедры «Атомная и тепловая энергетика» Николай Тимофеевич Амосов поделился воспоминаниями о своем участии в ликвидации последствий катастрофы. Публикуем отрывок из его статьи.
«В июле 1986 года началось строительство защитного модуля — «саркофага» над аварийным энергоблоком, который позволил резко снизить выбросы в атмосферу радиоактивных веществ и уменьшить вредное воздействие на окружающую среду. В том же месяце я выехал в Киев вместе с аспирантами и студентами Московского энергетического института. Добровольцами двигало единственное желание — помочь попавшим в беду коллегам-энергетикам. <…> В отличие от всех бойцов, пожалуй, я был единственным, кто посещал станцию не в первый раз. Годом ранее руководил производственной практикой студентов-атомщиков. По роковому совпадению, проходило это на четвертом энергоблоке.
<…> 22 июля наш отряд «Дозиметрист-86» прибыл в Киев, где уже чувствовалось напряжение, вызванное распространившейся информацией о катастрофе на ЧАЭС. Улицы обильно поливались водой, в общественных помещениях постоянно проводилась влажная уборка. Купить билеты на поезд или самолет было невозможно. Родители всеми силами пытались отправить детей как можно дальше от воздействия радиации, которая не ощущалась ни на запах, ни на вкус, но была везде.
В Припяти я увидел страшное зрелище мертвого, эвакуированного города. АЭС полностью остановлена, окна зданий закрыты свинцовыми листами. Зона в 30 км окружена колючей проволокой. На улицах много военной техники и военнослужащих. Над аварийным энергоблоком периодически зависают вертолеты, сбрасывают мешки с реагентами и поливают территорию дезактивационными растворами.
В первые дни мы с коллегой Павлом Смирновым работали над созданием информационной базы по радиационной обстановке и базы по контролю облучения ликвидаторов. В дальнейшем занимались дозиметрическим контролем и разведкой. Продолжительность смен составляла 12 часов. Лето выдалось жарким, было очень тяжело постоянно носить респиратор. О последствиях работы в зоне повышенного радиационного уровня старались не думать. В Москву вернулись в конце августа.
Авария на Чернобыльской АЭС во многом изменила пути развития атомной энергетики. За ошибки одних приходилось жизнью расплачиваться другим. Только высокий профессионализм может уберечь от неверных решений, последствия которых, как мы уже неоднократно убеждались, могут быть катастрофическими».
Материал подготовлен Управлением по связям с общественностью
